Ёж - Страница 31

– Слушай, а как тебе Боря? – Женя быстро перебирала полотенцем волосы, она уже натянула на себя шорты, и дело оставалось за малым: высушить волосы и надеть футболку.

– Ты в своем репертуаре! – Юля уже оделась, не обращая внимания на то, что от мокрых волос по ее желтой футболке растекалось мокрое пятно. В конце концов, в лагере можно было переодеться и высушить волосы. Проделывать все эти сложные процедуры тут, на берегу реки, не имело ни малейшего смысла. – Не переживай, Миллениума у тебя отбивать не буду.

– С чего ты взяла, что он мне интересен? – Она на миг перестала вытирать волосы и посмотрела на подругу. – Нет, он конечно симпатичный, но не более того.

– Стала бы ты тараторить про него весь день, начиная с такого ранья! – Юля посмотрела на подругу в ответ. – По мне, так Миша будет поинтереснее.

– Вот и ладненько, тебе Миша, мне Боря! – Женя быстро надела футболку и завернула мокрые волосы в полотенце, отчего стала похожа на какого-нибудь арабского шейха с тюрбаном на голове. – Как в любом классическом пошлом сюжете – две молоденькие девочки, двое взрослых мужчин, у черта на куличках посреди безлюдной тайги…

– Я же говорю, все в твоем духе, мужиков поделили, приступаем ко второй стадии. – Она надела рюкзак и выжидающе посмотрела на подругу. – Шевели уже попой, выдвигаться пора.

– Да шевелю, шевелю. – Женя взгромоздила рюкзак на спину, который, казалось, раза в два больше ее самой, и взяла в руки теодолит с треногой. – Что там насчет второй стадии? – Они медленно двинулись к стоянке, позади был длинный и тяжелый день, но, как-никак, вечернее купание немного приободрило их.

– Ну как, две молоденькие нимфетки соблазняют в глухой тайге взрослых мужиков, которые, надо сказать, в этих самых нимфетках почти ничуть не заинтересованы. – Юлька ногой дала подруге легкий пинок под пятую точку, та обернулась и фыркнула на напарницу.

– Ты прямо сценарий к порнофильму написала.

– Это же твой любимый жанр, – она улыбнулась, – Боря и так уже краснеет, когда смотрит в твою сторону, представляю, что рисует его воображение. Поди, резвится с тобой каждую ночь в своих снах, ты же у нас мастер обольщения. Тут намек, там намек, и мужик готов. Главное, чтобы его последующая реакция не была для тебя неожиданностью.

– Что? – Женька, тяжело дыша, обернулась на подругу, подъем по крутому склону сопки давался нелегко. – Что за «последующая реакция»? – она передразнила интонацию подруги.

– Заигрываешь с ним, ну, мужик себе уже в сознании нарисовал картинку о том, как ты его страстно желаешь. Сграбастает тебя в свои медвежьи объятия где-нибудь в темном уголке, и капут.

Они поднялись на вершину сопки, оттуда была видна тонкая струйка дыма, поднимающаяся к небу. Ребята уже разложили лагерь и, очевидно, приступали к приготовлению нехитрого ужина, состоящего из подогретой тушенки с макаронами.

– Объятия – это неплохо, – Женька засмеялась, – только думаю, объятий не будет, Боря такой, что в случае чего мне надо будет хватать его в объятия самой.

– Это в случае чего «чего»? – настала очередь Юли передразнивать подругу.

– Ну мало ли, страстно возжелает меня и будет терпеть до потери сознания, кровь-то от головы отливает в такие моменты, – в этот раз она звонко засмеялась во весь голос, – придется спасать бедного.

– А-а, ты в этом смысле, испорченная ты наша.

– В каком же еще, нравится он мне, неплохой и симпатичный парень, суровый, правда, но это пройдет, может, он от воздержания такой злой.

– Ты что, готова, м-м-м… – Юлька замялась, подыскивая нужные слова. – Снять это напряжение?

– Да ладно тебе, ты вспомни своего «ботана», на каком по счету свидании ты с ним переспала? – Женя улыбнулась и подтолкнула подругу в бок. – Я понимаю, конечно, ты тогда перебрала, но ведь никто не заставлял тебя продолжать эти отношения.

– Да нормальный он был, – попыталась оправдываться Юля, – «ботан» – это да, но ведь ничего парень.

– Действительно, «ничего». Я его когда первый раз увидела, чуть коктейлем не захлебнулась, ты же помнишь?

– Ладно, проехали, был да сплыл.

– А то… был, да, слава богу, сплыл. Вот Миша с Борей – совсем другое дело, да нам вообще повезло, что мы с ними в «поле» попали. Был бы какой-нибудь Федр Иванович, он меня в конторе-то достал, а тут я его, наверно, вообще бы темной ночью прибила. Два красавчика, но Боря мне нравится больше, такой застенчивый. – Она улыбнулась.

– Ну да, тут повезло, ничего не скажешь. – Идти становилось все труднее, рюкзак, теодолит и тренога начинали прижимать к земле. После того, как они спустились с сопки, лагерь выпал из поля зрения, приходилось ориентироваться по сторонам света, благо, компас был у каждой из них при себе. По примерным расчетам, что велись исключительно в Юлиной голове, до лагеря было еще километра два. Оставалось только надеяться, что до того момента, как они доберутся до лагеря, не наступит кромешная тьма.

– Что за ирония? – Женька надулась. – Хочешь сказать, «нет»?

– Я хочу сказать, «да»! – Дыхание начало сбиваться, надо бы поменьше курить, если так и дальше пойдет, уже к тридцати годам, она и один теодолит не утащит больше, чем на километр. – Миша – смазливый симпатяжка, он мне нравится, но тут в тайге спать я с ним не собираюсь. Сначала конфетно-букетный период, потом брызги шампанского… – Она тяжело перевела дух, чтобы продолжить: – …затем постель. Только вот что я думаю…

– И что же? – Женька весело перебила свою подругу.

– Ни ты, ни я не нужны этим мужикам. Ну, кто мы для них? – Юля опять перевела дух, она уже молила бога, чтобы лагерь оказался в пределах вытянутой руки от них. – Две мелкие нимфетки, не больше. Переспишь ты с Борей, и что? Максимум через годик он будет сидеть в «поле» среди таких же выпускниц, как мы с тобой, и с томным видом поглядывать в костер, а Сандаль его будет уже называть не Миллениум, а Гумберт, еще и ржать при этом.